Гомбо Зориктуев: фирменный стиль в музыке

Гомбо Зориктуева, сами того не зная, знают все жители Иркутской области и многие за ее пределами. С плодами его работы мы сталкиваемся ежедневно, а то и ежечасно: покупая майонез «Янта» или билеты на самолет авиакомпании «Ангара», включая на телевизоре каналы «АС Байкал ТВ» или открывая «Восточку», проходя мимо гостиницы «Иркутск» или ресторана «Senator». И даже сбежав из города покататься на горных лыжах с горы Соболиной, вам не скрыться от творчества Гомбо. Дело в том, что за последние четверть века этот дизайнер создал полтысячи самых известных брендов Приангарья. И сегодня одним из негласных признаков принадлежности к бизнес-элите региона является логотип работы Зориктуева. Это мегакруто и освежающе дорого, но оно того стоит: ведь как вы яхту назовете, так она и поплывет. Некоторые из тех счастливчиков, кому по карману его творчество, открывая заветный брендбук, видят на первой странице стихотворный эпиграф. Используя таким образом четверостишия известных песен, Гомбо описывает образ и атмосферу брендов их владельцам. А какие песни слушает он сам – узнавал наш секретный агент.

Из биографии Гомбо Зориктуева:

- Родился я в Республике Бурятия, в Улан-Удэ. Мама работала в сфере культуры, в республиканском научно-методическом центре, папа - известный художник-график. Родители очень любили музыку, у нас было много грампластинок, и вся городская интеллигенция - певцы, скульпторы, архитекторы - приходила к нам в гости, так что я рос в творческой атмосфере. Говорят, ремесло берут глазами. Я многому научился у отца, исподволь наблюдая, как он работает. У него всегда было много заказов: он оформлял книги, делал афиши, пригласительные. Дома были дорогие голландские краски, кисти, перья. Зная это, одноклассники поручали мне рисовать школьную стенгазету. Конечно, отец мне помогал: объяснял, что такое угол наклона, показывал, что и как... (продолжение - по ссылке)

1.

В силу своей профессии я уважаю музыку, которая создается под определенный бизнес-проект. И самый мой любимый пример такого явления – саундтрек к «Бандитскому Петербургу», написанный Игорем Корнелюком. Своей работой он попал в точку: ни прибавить, ни убавить. Едва лишь ты слышишь первые ноты, перед глазами сами собой начинают мелькать картинки из лихих 90-х. При этом выиграл и конечный продукт: если, например, ты стоишь на кухне и чистишь картошку, а из зала до тебя доносится этот проигрыш, ты понимаешь, что по телевизору начинают показывать очередную серию твоего любимого фильма. Примерно то же самое мы видим и в советском кино «Свой среди чужих, чужой среди своих»: абсолютно узнаваемую песню с текстом, который никто не помнит.

2.

Я ничуть не стесняюсь того, что люблю попсу. Эта любовь уходит своими корнями в подростковый возраст с дискотеками, на которых мы отплясывали под Boney M и Eruption. А сейчас, когда я нахожусь в хорошем настроении, может быть, немножко выпиваю, и вдруг откуда-то заиграет совершенно простая песня Глюкозы «Снег идет» - бываю просто счастлив.

3.

Каждая вторая песня Юрия Шевчука – настоящий шедевр. И одна из моих самых любимых – «Дождь». Ведь любая песня состоит из текста и музыки. При этом хорошая музыкальная составляющая гармонично переплетается со словами: она то отступает на задний план, не мешая слушателю воспринимать творчество поэта, то разворачивается во всю ширь, завладевая вниманием,  дополняя и обогащая смысл слов. И Шевчук отлично понимает, что одно дело читать стихи на бумаге и совсем другое – слушать песню.

4.

Недавно я наткнулся в Facebook на чувака, которого пригласили на свадьбу в каком-то городке типа Тобольска или Ангарска: это читается по шторам и стенам ресторанного зала и лицам тех, кто сидит за столами. Так вот, выходит на сцену парнишка лет тридцати с внешностью, с которой ну никак не вяжется мощный баритон. А он взял да и запел песню Магомаева «Море» - и тут я просто охренел! В этот момент камера проехалась по залу и я понял, что охренел не только я: все просто замерли, не донеся кусок ко рту. И после этого я вполне предсказуемо полез в ютюб искать Магомаева, которого не слышал, однако, с самого детства – его очень любил мой отец.

5.

В юношеские годы я слушал на пластинках Поля Мориа – настолько много, что, как говорится, объелся. Но когда я услышал Джеймса Ласта, Мориа для меня просто перестал существовать! Сейчас, анализируя этот факт, я прихожу к выводу, что Поль Мориа, насколько я знаю, никогда не работал с текстовиками, ограничиваясь только лишь оркестровой музыкой. А вот Ласт имел такой опыт, сочиняя музыку для песен – и он самым благотворным образом сказавшийся на его творчестве.

6.

Мультфильм «Бременские музыканты» является для меня одним из самых любимых мюзиклов – хотя, конечно же, он не совсем соответствует всем канонам жанра. Эта вещь очень сильна с эмоциональной точки зрения. Тут хороши и тексты, и музыка – когда, например, слышишь «наш ковер цветочная поляна», так и хочется пошире раскинуть руки и обнять всю эту поляну. В общем, здесь мы имеем дело с самым настоящим нейростимулятором. Сегодня такого уже никто не сделает – и даже, как мне кажется, никто и не осмелится на такое замахнуться!

7.

В определенный момент своей жизни я узнал, что автором слов к песне «Журавли» является Расул Гамзатов и был этим просто ошарашен: ну как, скажите на милость, мог дагестанец так описать русскую душу! В поздние советские годы эту песню пел Йосиф Кобзон, она была упакована в обертку из патриотизма и помещена на соответствующую полку, откуда ее доставали в преддверии 9 мая. А не так давно я услышал ее в исполнении Леонида Агутина – и она поразила меня еще раз, зазвучав совершенно по-новому. Кстати, как профессионал я не могу не отметить, что это - замечательный пример ребрендинга.

(Примечание: даже секретному агенту не удалось добыть в ютюбе ролик с агутинским исполнением этой песни. Однако «патриотическую обертку» из Кобзона мы разворачивать тоже не станем, обратившись к исходному варианту – в исполнении Марка Бернеса)

8.

Владимира Высоцкого нужно слушать не отдельными песнями, а как минимум пластинками. Из этого потока можно узнать чуть ли не про все профессии – ну, по крайней мере про самые интересные и достойные – а также про многое, многое другое. Этот великий поэт умел подмечать мельчайшие, но при этом самые говорящие детали, а вкупе с ненавязчивой музыкой, «фирменным» хриплым голосом и уникальной манерой исполнения они формировали живой, объемный образ. Высоцкий близок мне с самого детства. Помню, когда он умер, мы, ученики то ли 7, то ли 8 класса, даже устроили поминки. Добыли трехлитровую банку вина, а самые «взрослые» достали по сигаретке…

9.

Говорю как буддист: у каждого человека, города и даже песни есть некие невидимые глазу вибрации – можно назвать их и аурой – каждая из которых обладает собственной амплитудой. А когда они совпадают…  Семейная пара, например, может прожить вместе и тридцать лет, не надоедая друг другу – и это не объяснить ни любовью, ни характерами, ни гороскопами. Схожим образом у меня совпадает амплитуда вибраций с творчеством Юрия Антонова. А если объяснять мою симпатию к этому певцу с рационалистической точки зрения – у него потрясающе сильные тексты, а музыка знает свое место, выступая в роли красивого обрамления к картине, нарисованной стихами. И эти картины настолько созвучны множеству людей, что некоторые песни Юрия Антонова можно смело считать народными: их поют и за столом, и у лесного костра.

10.

Я не люблю песен на иностранных языках, потому что не понимаю, о чем в них поется. Да, конечно, иногда их приходится слушать. К примеру, во времена моей молодости было принято тащиться под битлов – иначе ты автоматически превращался в белую ворону. Конечно, свою роль в этой повальной битломании сыграл железный занавес, откуда манил запретный плод. Впрочем, этим обожествлением пленительной заграницы грешил еще «невыездной», как сказали бы в советские времена, Александр Сергеевич Пушкин. Помнишь вот это: «У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том»? Вот-вот… А так – ну битлы да и битлы, ничего особенного. Они даже в сравнение не идут с теми же «Сябрами» - хоть и жили в Ливерпуле, а не в каком-то там Гомеле.