Ламповая магия ч/б: очень хочется в Советский Союз

[sigplus] Критическая ошибка: Папка галереи изображений 2016/pobl-2607 как ожидается будет относительно пути базовой папки изображений, указанной в панели управления.

Что вы делали в 1986 году? Я вот ничего. Предполагаю, что родители меня тогда даже не проектировали. Собственно, и про 1988 я знаю тоже весьма немного. Точно не больше, чем показали мне в фильме АССА.

Один свой день рождения я праздновала в стилистике «1988». Сергей Шмидт был историческим консультантом и рассказал, что это самый его любимый год. Свободы точно было достаточно, а вот стол собрать особых усилий не стоило: пара графинов водки, портвейн «три топора», мойва, кабачковая икра, килька да картошечка и все под легкие завывания БГ. Мне тоже понравился 1988 год - есть в этом минимализме какая-то легкость. Но на самом-то деле все было, наверное, не так весело, если смотреть на процесс изнутри.

И откуда тогда берется эта легкая тоска по концу советской эпохи со всем ее трэшем и угаром, с танцами на костях семидесятилетнего отрезка неповторимой истории?

В Германии есть такое понятие как «остальгия». Не исключаю, что за последние лет пять тренд немного ослаб. Жители ГДР (и те, кто как и я в 90-х) никогда толком не жил начинают впадать в сентиментальность: покупают сосиски с соленым огурцом в будке в Пренцлауэрберге, думают о скоротечности времени, глядя на часы-глобус на Александерплатц, носят смешные свитера и шапки в стиле советских геологов и ходят в кафе, декорированные как будуар вашей бабушки - «шикарными» полуразвалившимися вещицами в советской стилистике 60-х. Особый шик - привести в чувство и товарный вид старенький Трабант. Но это больше у берлинцев. В остальном, несмотря на все истории про штази (на самом деле все почти как у нас) люди гораздо реже мыслят как режиссер Петцольд в «Барбаре». Скорее «остальгия» - это фильм «Гудбай, Ленин!». Такое безвременное «хорошо там, где нас нет».

Сходила в Петербурге на выставку «Я видел рок-н-ролл» Игоря Мухина. Большинство фотографий датировано 1986 годом, тем самым, в котором Цой еще жив, а меня нет и в помине. Выставка в РОСФОТО вписана в антураж особняка 19 века с роскошными кафельными печками и слегка утомленной от частой побелки лепниной на потолке. В фотографиях застыли мгновения довольно безысходной жизни с гитарами на фоне настенных ковров, дешевых обоев и прочих элементов перестроечного быта.

Нет в русском языке термина столь же точного, как «остальгия», но понятно, что вся эта жизнь настоящих совковых рокенрольщиков - то, что мы с моими друзьям безуспешно пытались симулировать в не столь отдаленном прошлом. Мы взахлеб играли в 80-е.

По большому счету, с того времени люди сильно не изменились. Даже если их немного испортил квартирно-ипотечный вопрос. Мы так же любим, так же выпиваем и все так же играем на гитаре, спорим о судьбе страны и верим в светлое будущее. Разве что фильтры в инстаграме делают жизнь более яркой, чем проявленные снимки «Зенита».

Ведь если подумать, то как и в эпоху стиляг (за которой мы тоже иной раз гонимся), андеграунд 80-х не был рок-н-роллом в чистом его виде. У нас не случилось ни Вудстока и не народилось Битлов или Скорпионз. Даже в большой мир из подполья вышли (дожили) далеко не все герои этих фотографий.

«А к отцу приходили друзья Сан Саныч и зацвела Куценко, они заводили бобинный «Маяк», и под водку гремела нетленка». (с) «Ундервуд».

К слову, отличный срез о жизни рок-звезд того времени после выхода страны из сумрака, а рок-музыки из подвалов и сторожек сделал Илья Стогов в книге «Анархия в РФ». Персонажи черно-белых фотографий сложно поддавались раскраске, а может то самое фотографическое чувство легкой безысходности доводит до ручки в первую очередь людей с тонкой душевной организацией.

Но я про тоску по черно-белому совку, в котором меня не было. Черно-белая фотография, все эти слепки эпохи, что-то в них есть такое, что не дает им выпасть из контекста и что заставляет нас немного грустить об утраченном времени. Может, это какая-то особенная пленочная ламповая магия? Если допустить мысль о том, что Питер искажает восприятие искусства человеком и спишем меня из рядов объективных зрителей... Но ведь дома то же самое.

Все в тренде. Была по зиме выставка в галерее Бронштейна «Москва 1957» (от нее расчувствовалась даже моя мама, хотя она в 1957 тоже не жила) Леонард Джанадда и совсем свежая выставка в галерее Диас «Манифест ТРИВА») - все те же отзывы про «до мурашек», про великолепие. А ведь даже е все фотографии на самом деле прекрасны, что-то похожее я иногда снимаю в инстаграм или обнаруживаю после вечеринок в фотокамере телефона. И дурацкие сэлфи они тоже снимали, хотя это тогда так не называлось.

Моя спутница на выставке возмущалась: как можно по всему этому тосковать. Девушка с тонким чувством вкуса и архитектурным образованием, она куда больше интересовалась витражами, лепниной и печами 19 века, о котором точно мы ничего сильно хорошего или плохого вспомнить не можем за давностью событий. А что ответить? Так что там вы делали в 1986 году?

Помните, как там пел «Ундервуд»: «Очень хочется в Советский союз, сказать Чебурашке на ухо два слова» и вот это все.

И вот что еще меня интересует. Даже если Россия воспрянет ото сна, наши имена на обломках самовластия совершенно точно никто не напишет, можно и не надеяться. Но что если кода-то, спустя тридцать лет, кто-то так же беспристрастно и с некоторым удивлением будет рассматривать наши инстаграмы и немножко сострадать, а немножко ностальгировать: «Удивительно, как они тогда жили, пили карфтовое пиво, ели бургеры, фотографировали ноги, позировали в зеркало в этих комичных нарядах, хорошо им, наверное было, в то время, хоть и безысходненько».

{gallery rows=15 cols=1 width=400}2016/pobl-2607{/gallery}