Звонарь Артур Псарев: музыка из поднебесья

С одним из старейших и самых известных современных звонарей России, Артуром Псаревым, наш секретный агент встретился буквально за пару часов до наступления Пасхи. И сразу после этой беседы Артур поднялся на колокольню Крестовоздвиженской церкви, где, как он шутит, находится его двухэтажный офис в самом центре города с изумительными видами. Первый ярус - это восьмиугольная комната с окнами в каждой стене, виды из которых действительно впечатляют: с высоты примерно 7-го этажа хорошо просматривается весь центр Иркутска. Хорошо видны и маковки остальных центральных церквей: вот храм Спаса Нерукотворного Образа, вот собор Богоявления, Свято-Троицкий храм, вдалеке можно увидеть даже Знаменский монастырь. Первый ярус не только придает высоту колокольне, но и служит своеобразным резонатором, формируя звук колоколов, которые находятся на верхнем, втором ярусе. Отсюда Артур, начиная с 1991 года, каждый день, в 9 часов утра и в 5 часов вечера, оповещает весь центр города о начавшейся службе. А в Рождество и на Пасху он звонит почти всю ночь: бывает, что делает и по 20-25 подходов к инструменту – так он уважительно величает комплект из восьми колоколов.

1.

С колоколами я впервые столкнулся на рубеже 80-х и 90-х, когда пел в ансамбле сибирской народной песни Александра Рогачевского. Тогда колоколами обзавелась иркутская Спасская церковь, и иногда они звучали на различных мероприятиях, в которых участвовали и мы. Потом я начал захаживать туда на огонек, пробуя звонить и сам. Дело это было для перестроечной России новое, непривычное, и к нам иной раз даже заглядывали «люди в штатском», категорично требуя шуметь потише и не отвлекать от важных государственных дел «Ножикова и компанию», заседавших неподалеку, в областном обкоме КПСС (сейчас в «Сером доме» работает правительство Иркутской области).

Потом мы с ансамблем побывали в Архангельске, на фестивале колокольного звона. А вскоре после него появились свои колокола и у Крестовоздвиженской церкви. Соответственно, появилась вакансия, которую заняли мы с Юрой Вороновым. Нас привели к епископу Вадиму, с которым состоялся очень короткий и ясный диалог:

- Верите?

- Верим!

- Будете звонить?

- Будем!

- Благословляю!

Поначалу я тягал три больших колокола, а Юра тренькал на маленьких. Потом Юра ушел, и я остался один – и полетел! А в 2004 году созрел для того, чтобы поделиться своим звоном не только с окрестными жителями – тогда и был снят первый в России фильм, посвященный колокольному звону, который мы назвали «Здесь начинается небо».

«Сюда приходит солнце,

Здесь живут птицы и гуляет ветер,

Здесь разбивается пустота и рождаются свет и покой.

Закрой глаза и подними голову вверх.

Ты полетишь, поверь, потому что здесь начинается небо»

Над этими строчками, с которых начинается фильм и которые так замечательно начитал Юрий Дорохин, я бился дольше всего. Хотелось сразу задать нужное настроение у зрителя. Долго я над этим думал, и, наконец, проснувшись 16 апреля – как сейчас помню этот день! – часа в 4 утра, взял карандаш, записал эти слова и снова заснул. А ровно три месяца, 16 июля, около 9 вечера к Крестовоздвиженке подъехали ребята из «Студии REC», я поднялся на колокольню, и мы с первого же дубля записали звук для этого фильма.

2.

Есть такая замечательная советская песня – «С чего начинается Родина», услышав которую, я и сейчас вполне могу пустить слезу, хотя для меня самого вопрос о Родине не имеет однозначного ответа. Суди сам. Родился я на Украине, в городе Краматорск Донецкой области. Но, когда был совсем маленьким, родители сорвались с насиженного места и уехали работать в далекую Якутию, в город Ленск, с которым и связаны мои первые сознательные воспоминания. Но прожил я там недолго: когда заболела мама, меня отправили к бабушке в Донецк. Мы жили на окраине этого чудесного «города миллиона роз» (так его называли в советские годы): посадки, курганы, маленькая речушка, дно которой с Великой Отечественной покрывали осколки снарядов, патроны и прочее «эхо войны». Там я научился читать и пошел в школу – а после второго класса опять вернулся в Ленск. Родными для меня являются не только Краматорск, Ленск и Донецк, но и Улан-Удэ, где я учился в Институте культуры и из которого сбежал в армию, и Иркутск, куда я десантировался в 1986 году после армии и где я живу до сиз пор.

3.

Недавно я слушал по радио передачу, из которой с удивлением узнал, что знаменитая советская эстрадная певица Майя Кристалинская заканчивала Московский авиационный институт. То есть, ее замечательный вокал является не продуктом профессионального образования, а собственным уникальным даром. Ее песня «Опустела без тебя земля» из фильма «Три тополя на Плющихе» трогает меня за живое с самого детства.

4.

А когда стал чуть постарше, очень полюбил песню «Have You Ever Seen The Rain» группы Creedence Clearwater Revival. Эта антивоенная по содержанию песня нашла дорогу ко многим сердцам – в разное время ее перепевали добрых четыре десятка исполнителей. Ее я впервые услышал лет в 11-12, на зарубежной пластинке – представляешь, какими окольными путями она попала тогда в наш Ленск, далекий от различных центров культуры и торговых путей? Я, если честно, не очень хорошо представляю, как появлялась у нас подобная продукция – но какие-то варианты, видимо, находились. До нас добирались даже «буржуйские» плакаты, изображающие знаменитостей тех лет: Deep Purple, например, или Status Quo.

5.

Еще одна замечательная песня, которую я люблю с самого детства – «Снегопад» в исполнении Нани Брегвадзе. Грузины вообще, как правило, очень хорошо поют, но эта исполнительница очень сильно выделяется даже на фоне своих земляков. Кстати, под эту песню я провел несколько месяцев, учась в Институте культуры в Улан-Удэ. В этом вузе я не только учился по классу баяна, но и работал дворником. Купил себе полупрофессиональный баян «Рубин-5», на котором «пилил» по свадьбам – эти «запилы» оказывались особенно востребованными на второй день праздника и всякий раз приносили по 15-20 рублей, не считая дармовых выпивки и закуски.

В общем, свадьбы, стипендия и зарплата дворника обеспечивали мне довольно безбедную жизнь – и в один прекрасный момент я даже решил съехать из студенческой общаги и арендовать какую-никакую жилплощадь. Иду по частному сектору и вижу бабусю, собирающую бутылки. Помог ей в этом нелегком деле, по ходу пьесы и познакомились – ей очень понравилось мое имя и впоследствии она величала меня Арматуром. В общем, у тети Аксиньи я и снял закуток. Публика у нее вечерами собиралась весьма занятная. Отсидевший около десятка лет сын Петя, щеголявший ватником, под которым он обычно носил топорик: благодаря этому инструменту гостей частенько баловали богатым ужином - жарким из собаки. Петина сестра – настоящая бой-баба! – с маленьким, худеньким усатым мужем, которого она в подпитии вовсю «строила» и «опускала», виртуозно пользуясь зоновским жаргоном. Короче, очень фактурные персонажи…

Достигнув определенного градуса, эта компания заводила старенький полупатефончик, с переключателем, намертво застрявшим между позициями «33 оборота в минуту» и «45 оборотов в минуту» - благодаря этому «среднему арифметическому» единственная имевшаяся в наличии пластинка звучала где-то в полтора раза быстрее, чем нужно. На одной ее стороне как раз и была «нарезана» песня Нани Брегвадзе. И «Снегопад» был настоящим хитом сезона – каждый вечер он блеял в ускоренном воспроизведении десятки раз!

6.

В том же районе, где снимал уголок у тетки Аксиньи, в мою жизнь вошел и похоронный оркестр. Однажды я прогуливался невдалеке от мостика через Уду наткнулся на выпивающую компанию. Предложили присоединиться. А я – не буду этого скрывать – с детства люблю крепкие напитки и всегда отдаю предпочтение именно им. В общем, познакомились… И оказалось, что эти пропитые, «кирпичные», слегка босховские рожи и тощие куриные шеи принадлежат клевым ребятам и неплохим музыкантам. Выяснив, что я тоже причастен миру нот и помимо баяна могу управляться еще и с тромбоном, мне сделали заманчивое предложение – «носить жмура» вместе с ними.

- Какого еще жмура!?

- Нормального жмура – по червонцу штука.

Надо сказать, что наш оркестр пользовался немалой – и вполне заслуженной! – популярностью. Ведь в нашем репертуаре был не только классический «Траурный марш» Шопена, но и еще 11 других. Спускают гроб по лестнице – мы играем первый из них, ставят около подъезда – принимаемся за второй, понесли по улице – следующий…

Хотя и шопеновский марш очень хорош – особенно мне нравится та его часть, что начинается с цифры три, в которой присутствуют даже элементы полонеза. И это произведение ничуть не портит даже его антироссийская направленность: ведь Шопен посвятил его печальной участи Польши, пропадающей под гнетом самодержавия.

7.

Одно из ярчайших явлений в истории русского рока – Вадим Мазитов и его команда «Принцип неопределенности». С Вадиком мы были очень дружны, и частенько с маленьким сыном Ромкой захаживали к нему в гости на репетиционную базу «Принципа» - это был маленький подвальчик на перекрестке улиц Горького и Степана Разина. Там у ребят были огорожены две маленьких кладовки, где всегда царила жуткая жара – чтобы немножко охладить поток воздуха, идущий от труб с горячей водой, их, как сейчас помню, обматывали бумагой…

А еще я до сих пор помню – и горжусь этим! – как выступал вместе с Мазитовым, в том числе и на большом рок-фестивале, который состоялся в ноябре 1989 года в иркутском Дворце спорта. В нем участвовали группы из Москвы, Питера, Новосибирска, Владивостока, Иркутска – в том числе и мы с мазитовским «Берегом» (так тогда называлась его команда). Специально для этого фестиваля я написал несколько песен – эти рок-н-ролльчики тогда знатно завели собравшуюся публику! Я пел их, наряженный в галифе образца 40-х (их откопали у знакомых костюмеров из ТЮЗа), красную майку-алкоголичку и кепку а-ля Мао Цзедун с красной звездой во лбу – а Вадик со своей бандой аккомпанировали мне…

8.

Еще один мой друг и уникальный иркутский музыкант – Евгений Маслобоев. В свое время он даже записал несколько дисков в «Leo Records». Этот британский лейбл был основан в 70-х Лео Фейгиным, также известным под его телерадиовещательным именем Алексей Леонидов, советским иммигрантом, уехавшим в Великобританию. Кстати, я даже интересовался у снимавших меня телевизионщиков с Би-Би-Си – говорят, действительно, очень крутой лейбл.

Так вот, Женя – не только профессиональный ударник, но еще и очень концептуальный музыкант, который постоянно ищет новые формы. Он может извлекать музыку даже из самых обычных предметов, таких, например, как стул или листок бумаги. А однажды мы с ним записали 15-минутный ролик – колокола и ударные. Может быть, со временем из этого получится очередной фильм. Кстати, Женя был звукорежиссером во время работы над моим вторым фильмом – «Время дождей».

9.

Очень люблю Симфонический оркестр Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева. Вот просто бери любую их вещь из ютуба – и не ошибешься! Там собрались классные музыканты, один из которых – мой друг, заслуженный артист России Михаил Иванович Песков, который уже более тридцати лет играет там в ударной группе. Кстати, в последнее время он тоже занимается колоколами – они приобрели пять штук ярославского производства, которые порой звучат вместе с оркестром. Будешь в Питере – обращайся к нему, он по-землячески бесплатно проведет тебя в Мариинку, как провел недавно моего сына Ромку. И он – Ромка – просто охренел от того, что одновременно играют 120 музыкантов, а ты великолепно слышишь каждый инструмент. И все три часа – мурашки по коже!

10.

А завершим этот хит-парад мы замечательной песенкой «Пусть бегут неуклюже». Хорошая детская песня, мягкая и тактичная, сейчас таких не пишут. А после оркестра Гергиева – самое то! Мне кажется, такой концовкой мы попадаем в десяточку. С праздником! Христос Воскрес!